Тата Олейник
Как будто ластиком стирают по кусочкам жизнь вокруг тебя...
Такое впечатление, что люди пытаются осторожно работать в помещении, в центре которого сидит осоловевший кретин с дубиной, и куда дубина лупанет в следующий момент – даже и предсказать невозможно.
Рыба на наших глазах красиво, эталонно гнила с головы, невзирая на бум энергоносителей и прочие манны с небес. Медный тазик бряцал на горизонте задолго до Крымской кампании.
Просто в этот раз кретин с дубинкой вышел прогуляться во двор к соседям – и процессы несколько ускорились.
Как будто ластиком стирают по кусочкам жизнь вокруг тебя...
Такое впечатление, что люди пытаются осторожно работать в помещении, в центре которого сидит осоловевший кретин с дубиной, и куда дубина лупанет в следующий момент – даже и предсказать невозможно.
Рыба на наших глазах красиво, эталонно гнила с головы, невзирая на бум энергоносителей и прочие манны с небес. Медный тазик бряцал на горизонте задолго до Крымской кампании.
Просто в этот раз кретин с дубинкой вышел прогуляться во двор к соседям – и процессы несколько ускорились.
В детстве моей любимой книгой ужасов был «Дневник Анны Франк» (возможно, именно поэтому уже в зрелом возрасте познакомившись с творчеством Кафки, я осталась к нему равнодушной – описанная там псевдореальность показалась мне и скучнее, и логичнее кошмаров реальных).
И особенно чудовищными мне казались первые его страницы. Евреям запретили ездить на велосипедах. Евреям можно закупаться только в специальных магазинах с ограниченными часами работы. Евреи должны носить на пальто звезду. Евреям нельзя ходить в кино. Еврейским детям запретили покупать мороженое…
Как будто ластиком стирают по кусочкам жизнь вокруг тебя: бессмысленные, мелочные, какие-то старушечьи запреты потихоньку затягивают удавку на шее – ну а потом приходит очередь и удавок настоящих.
И особенно чудовищными мне казались первые его страницы. Евреям запретили ездить на велосипедах. Евреям можно закупаться только в специальных магазинах с ограниченными часами работы. Евреи должны носить на пальто звезду. Евреям нельзя ходить в кино. Еврейским детям запретили покупать мороженое…
Как будто ластиком стирают по кусочкам жизнь вокруг тебя: бессмысленные, мелочные, какие-то старушечьи запреты потихоньку затягивают удавку на шее – ну а потом приходит очередь и удавок настоящих.
И да, все последние годы я живу с некоторым ощущением, что мои кошмары оживают.
Не то чтобы ужас-ужас-ужас, но постепенно сжимается кольцо. Вокруг всех. По шажочку, по чуточку.
Не то чтобы ужас-ужас-ужас, но постепенно сжимается кольцо. Вокруг всех. По шажочку, по чуточку.
Вот мы – выпускаем мужской журнал. Журнал с девушками в мягком неглиже и шутками, в котором половина текстов – это просветительские статьи. Экономика, история, биология, эволюционная психология, астрономия, этнография, антропология – да всего по чуть-чуть. Те, кто читают MAXIM –в курсе.
Мы стали самым популярным мужским журналом Европы, читатели вместе с девушками заглатывают и кое-какое образование (ну, и наоборот иногда работает), рекламодатели оплачивают качественную полиграфию и делают прибыль, тираж окупает работу редакции, в казну мы платим замечательно полновесные налоги.
А потом – шмяк – и запрет на рекламу медицинских препаратов и БАДов. Ну вот так. Чтобы не было.
Ладно, нас это не очень затрагивает, страдает в основном более дешевый сегмент и журналы о здоровье.
Шмяк – и нас нельзя продавать в местах, расположенных рядом со школами и детскими садами.
Шмяк – и запрет на рекламу табака. Мы – мужской журнал для взрослых читателей, которые и без нас разберутся - курить им или нет, но тут идет борьба за здоровье нации, нам приходится подвинуться. Минус рекламодатели.
Шмяк – и запрет на рекламу алкоголя. Мы рекламировали дорогущие виски, коньяки и кальвадосы, но именно мы, видимо, виновны в спаивании народа. Минус много-много рекламодателей.
Шмяк – и Крым, а затем неизбежные санкции. Взаимные. Минус много-много-много иностранных рекламодателей, которые вообще скептически теперь оценивают свои перспективы на нашем рынке.
Шмяк - и ограничение на иностранные капиталы в СМИ.
Шмяк-шмяк-шмяк-шмяк…..
Такое впечатление, что люди пытаются осторожно работать в помещении, в центре которого сидит осоловевший кретин с дубиной, и куда дубина лупанет в следующий момент – даже и предсказать невозможно.
Мы стали самым популярным мужским журналом Европы, читатели вместе с девушками заглатывают и кое-какое образование (ну, и наоборот иногда работает), рекламодатели оплачивают качественную полиграфию и делают прибыль, тираж окупает работу редакции, в казну мы платим замечательно полновесные налоги.
А потом – шмяк – и запрет на рекламу медицинских препаратов и БАДов. Ну вот так. Чтобы не было.
Ладно, нас это не очень затрагивает, страдает в основном более дешевый сегмент и журналы о здоровье.
Шмяк – и нас нельзя продавать в местах, расположенных рядом со школами и детскими садами.
Шмяк – и запрет на рекламу табака. Мы – мужской журнал для взрослых читателей, которые и без нас разберутся - курить им или нет, но тут идет борьба за здоровье нации, нам приходится подвинуться. Минус рекламодатели.
Шмяк – и запрет на рекламу алкоголя. Мы рекламировали дорогущие виски, коньяки и кальвадосы, но именно мы, видимо, виновны в спаивании народа. Минус много-много рекламодателей.
Шмяк – и Крым, а затем неизбежные санкции. Взаимные. Минус много-много-много иностранных рекламодателей, которые вообще скептически теперь оценивают свои перспективы на нашем рынке.
Шмяк - и ограничение на иностранные капиталы в СМИ.
Шмяк-шмяк-шмяк-шмяк…..
Такое впечатление, что люди пытаются осторожно работать в помещении, в центре которого сидит осоловевший кретин с дубиной, и куда дубина лупанет в следующий момент – даже и предсказать невозможно.
Мой друг ресторатор воет от нулевых промилле, запретов на курение, ограничение парковок, запрета на импорт продовольствия. Посещаемость ресторанов снижается безостановочно.
Мой брат – производитель недорогой лекарственной косметики - теперь практически лишен возможности рекламироваться. Только в специализированных медицинских журналах можно антимозольные кремы для ног прославлять. Продажи падают.
У моих дальних родственников под Волгоградом забили к черту свиней, которых они пытались разводить – в зону был введен ветеринарный карантин, ухайдокали всех животных от греха подальше. С компенсациями, ага. По ценам 70-х годов прошлого века примерно. Муж запил, жена уехала в город, работает там ходячей рекламной сосиской.
Знакомая писала детские книжки, не может больше писать –слишком много запретов на темы, сюжеты и сцены в детской литературе, издательства боятся связывать с новыми текстами и берут лишь совершенно постную белиберду. Борьба за нравственность молодежи и защиту детства от информации, знаете ли. А вы знали, что в книгах для детей до 12 лет запрещено упоминать о тяжелых болезнях, никто не должен умирать, никто не должен убегать из дома и не должно быть конфликтов детей с и родителями и прочими родственниками? Не знали? Счастливчики.
Дядя – токарь вологодский. На заводе заказов нет, зарплаты нет, есть несколько десятков судебных процессов с чиновниками и пара уголовных дел на каждого руководителя.
Подруга – владелица маленького магазинчика авторских поделок. Разговор со мной месяца два назад она начала так «Ну, как ты знаешь, я, к сожалению, к суициду генетически не предрасположена…»
Мой брат – производитель недорогой лекарственной косметики - теперь практически лишен возможности рекламироваться. Только в специализированных медицинских журналах можно антимозольные кремы для ног прославлять. Продажи падают.
У моих дальних родственников под Волгоградом забили к черту свиней, которых они пытались разводить – в зону был введен ветеринарный карантин, ухайдокали всех животных от греха подальше. С компенсациями, ага. По ценам 70-х годов прошлого века примерно. Муж запил, жена уехала в город, работает там ходячей рекламной сосиской.
Знакомая писала детские книжки, не может больше писать –слишком много запретов на темы, сюжеты и сцены в детской литературе, издательства боятся связывать с новыми текстами и берут лишь совершенно постную белиберду. Борьба за нравственность молодежи и защиту детства от информации, знаете ли. А вы знали, что в книгах для детей до 12 лет запрещено упоминать о тяжелых болезнях, никто не должен умирать, никто не должен убегать из дома и не должно быть конфликтов детей с и родителями и прочими родственниками? Не знали? Счастливчики.
Дядя – токарь вологодский. На заводе заказов нет, зарплаты нет, есть несколько десятков судебных процессов с чиновниками и пара уголовных дел на каждого руководителя.
Подруга – владелица маленького магазинчика авторских поделок. Разговор со мной месяца два назад она начала так «Ну, как ты знаешь, я, к сожалению, к суициду генетически не предрасположена…»
И самое печальное, что все прекрасно знают, почему это происходит, и знали, что все к этому и идет. Рыба на наших глазах красиво, эталонно гнила с головы, невзирая на бум энергоносителей и прочие манны с небес. Медный тазик бряцал на горизонте задолго до Крымской кампании.
Просто в этот раз кретин с дубинкой вышел прогуляться во двор к соседям – и процессы несколько ускорились, но хотя бы все происходящее с рублем и нефтью было и ожидаемо, и закономерно.
Тут на Набиуллину жалуются. А что Набиуллина может сделать? Лично съесть триллионы свеженапечатанных рублей? Уговорить ОПЕК не валить нефтяные цены? Отменить пенсии и зарплаты бюджетникам? Отдать Крым и больно-больно отшлепать Эрнста с Добродеевым? Взять топор и убить три четверти чиновников, запатрулировавших чахлый бизнес до состояния полной истоптанности? Взорвать прокуратуру, Следственный комитет и Верховный суд? Родить Путина обратно?
Она вам кто – директор Центробанка или Чудо-Женщина с Лассо Истины?
Просто в этот раз кретин с дубинкой вышел прогуляться во двор к соседям – и процессы несколько ускорились, но хотя бы все происходящее с рублем и нефтью было и ожидаемо, и закономерно.
Тут на Набиуллину жалуются. А что Набиуллина может сделать? Лично съесть триллионы свеженапечатанных рублей? Уговорить ОПЕК не валить нефтяные цены? Отменить пенсии и зарплаты бюджетникам? Отдать Крым и больно-больно отшлепать Эрнста с Добродеевым? Взять топор и убить три четверти чиновников, запатрулировавших чахлый бизнес до состояния полной истоптанности? Взорвать прокуратуру, Следственный комитет и Верховный суд? Родить Путина обратно?
Она вам кто – директор Центробанка или Чудо-Женщина с Лассо Истины?
…Помню, еще совсем маленькой, я подслушивала родительский разговор. Родители говорили о введении войск в Афганистан, о санкциях, о падении цен на нефть. Разговор был скучный, и я его запомнила лишь благодаря одной папиной фразе
«Ну.. если что - поедем в Ивашково, попробуем там пересидеть.. Татку вон приучим кур разводить ….»
Идея о разведении кур показалась мне тогда захватывающей и я долго ждала ее реализации.
Сейчас же и на кур, увы, совершенно нельзя положиться, ибо дубина не дремлет.
Хрясь….
«Ну.. если что - поедем в Ивашково, попробуем там пересидеть.. Татку вон приучим кур разводить ….»
Идея о разведении кур показалась мне тогда захватывающей и я долго ждала ее реализации.
Сейчас же и на кур, увы, совершенно нельзя положиться, ибо дубина не дремлет.
Хрясь….
Комментариев нет:
Отправить комментарий